Лига историков

Фараоны, французы и индийский чай

Ближний Восток в древнейшие времена был, пожалуй, самым развитым регионом мира. Здесь расположились две речные долины - Нила и Тигра с Ефратом, в которых земледелие впервые стало массовым. Это, в свою очередь, послужило появлению сначала децентрализованных культур, а затем государств, которые, помимо возделывания земли, освоили металлургию, сначала с медью, а затем с бронзой, сформировали развитые религиозные культы, зачатки наук, построили первые монументальные архитектурные памятники и прочее в таком духе. К концу Бронзового века, которым называют эти времена ввиду использования древними государствами бронзы как основного металла, возникший в долине Нила Египет стал мощнейшим и сильнейшим из ближневосточных государств. Помимо него, существовали Вавилония и Ассирия в Месопотамии, Элам на юге нынешнего Ирана, а также некоторые государства на территориях, сопредельных Ближнему Востоку - Хеттское царство в Анатолии, Пунт и Куш в Африке южнее Египта, минойская цивилизация на Крите и микенская на юге Балканского полуострова.

Совершенно очевидно, что налаживание торговли в регионе, который представлял из себя мозаику развитых государств и культур, не заставило себя долго ждать. В ходе Бронзового века были проложены многие торговые пути, по которым происходил обмен между разными частями тогдашнего развитого мира. Большинство из них были не очень длинными и проходили по суше, так как открытый океан и подавляющее большинство морей из-за ограниченного поля административного влияния древних государств и малоразвитых кораблестроительных и навигационных технологий были недоступны тогдашним людям даже в таким передовых местах, как Крит и Египет. И хотя постоянные водные маршруты в восточном средиземноморье определённо пролегали (о чём красноречиво говорит процветание тогда крито-микенской культуры и её государств, имевших тесную связь с Сирией, Палестиной и Египтом), лишь один морской путь бронзовых времён был действительно продолжительным и долгоиграющим - так называемый Путь благовоний. Он соединял с Ближним Востоком юг Индостана, где тогда тоже начали формироваться развитые культуры. Проходя недалеко от побережья, Путь благовоний затрагивал и южный и восточный берега Аравии с побережьем нынешней Эритреи, способствуя развитию этих территорий. Этот маршрут, делавший возможным обмен несколькими видами ценных товаров (специи из Индии и Африканского рога, ладан с юга Аравии и другие), сформировался в Бронзовую эру и пережил её катастрофическое окончание, просуществовав вплоть до поздней Античности. Он был первым в истории крупным морским торговым путём, соединявшим многие земли.

Прежде чем попасть в Сирию с Месопотамией и в Грецию, товары из Индостана и Аравии должны были пройти через участок, ныне занимаемый отчасти Египтом, а отчасти Израилем. Тогда же он целиком принадлежал стране пирамид, которая получала большую выгоду от Пути благовоний. Египет тогда был огромной державой, расширившейся и в Азию, и в более южные области Африки. Он был, однозначно, самой сильной из стран Бронзового Века и обладал огромными ресурсами. Поэтому вполне понятно, почему в Египте ещё в конце Бронзы возникла идея о создании канала, который бы соединил Красное море со Средиземным и позволил через это намного облегчить торговлю с Кипром, Грецией и Анатолией. И такое сооружение действительно было создано и функционировало уже в XIII столетии до нашей эры. Оно имеет условное название "Канал фараонов" и соединяло Нил с Горькими озёрами, расположенными непосредственно у Красного моря. И хотя это была довольно окольная дорога по реке и озёрам, как уже было отмечено, водный маршрут сам по себе сильно облегчал коммуникацию, сделав Египет ещё более важным звеном, расположенным посередине между Аравией, Африканским рогом и восточным Средиземноморьем.

В дальнейшем ввиду частых кризисов и завоеваний Египта канал много раз забрасывался и столько же строился заново. Это делали как собственно египетские цари (фараоны), так и внешние силы, завоёвывавшие долину Нила всё чаще и чаще в ходе Античности и раннего Средневековья. Канал фараонов восстанавливался и персидским царём Дарием (VI век до нашей эры), и династией Птолемеев несколько столетий спустя, и римским императором Траяном (II век нашей эры), и арабами после завоевания ими Египта в VII столетии. Однако со временем Путь благовоний утратил былое значение, ровно как и сама страна пирамид - развитие цивилизации привело к возникновения империй вокруг Египта, которые затмили его и сделали жертвой своих завоеваний. В VIII столетии канал был засыпан и забыт, а правители как самого Египта, так и всего Ближнего Востока сосредоточились на обмене по сухопутному Шёлковому пути и морскому пути между Ираном, Аравией и Восточной Африкой, которые ещё долго оставались актуальными. В итоге местность между долиной Нила и Синайским полуостровом, несмотря на своё стратегическое значение как тончайшего перешейка между морями, станет мало кому интересна, и всерьёз пытаться возродить старый канал никто не будет - ни многочисленные египетские султанаты Средних Веков, ни пришедшие им на смену Мамлюки, ни Османская империя, правившая Египтом с XVI по начало XIX столетия (в последней была одна попытка, но она провалилась).

Продолжалось это до того момента, пока в Египет не прибыли европейцы. Они до определённого этапа тоже мало интересовались этой землёй, поскольку после открытия морских путей через Атлантику и Тихий океан ударились в "океанический" колониализм с проникновением в Индию, Америки и в Восточную Азию, и не уделяли большого интереса Ближнему Востоку. Османская империя долгое время представляла из себя грозную силу, с которой Европа должна была считаться. Даже несмотря на то, что после Великих географических открытий земли, где когда-то стояли бронзовые державы, утратили роль посредников в сухопутной торговле с Китаем и слабли и беднели, лишь к концу XVIII столетия европейцы собрали силы и проявили интерес к этому региону. Первыми были французы, армия которых во главе с самим Наполеоном в последние года XVIII столетия и в первые XIX-го временно займёт долину Нила, разгромив турецко-мамлюкские войска.

В ходе этого похода будет сделано несколько открытий, которые оживят интерес к исследованию Египта. Во-первых, один французский офицер обнаружит Розеттский камень, где один текст будет продублирован на двух версиях древнеегипетской письменности и на древнегреческом языке. Этот объект позволит положить начало расшифровке древнеегипетского языка и египтологии вообще, сделав древнюю историю Египта новым актуальным направлением в европейской науке.

Во-вторых, Бонапарт увидит остатки Канала фараонов, и выскажет мысль о том, что построение чего-то подобного вновь может в разы облегчить мировую торговлю, которая к тому моменту всё ещё шла через открытые португальцами весьма долгие океанические пути.

Эта передовая мысль, однако, самим Наполеоном воплощена не будет - в конце концов египетская экспедиция провалится и кончится поражением Франции. Идея о строительстве канала попала в Европу, как и интерес к Египту и его истории, но практического эффекта это долго не давало.

Однако сам Египет французским вторжением был изменён - после ухода наполеоновской армии местный османский наместник Мухаммед Али-паша будет вынашивать план по уходу от Константинополя, который оказался неспособен защитить свою провинцию. В 1831 году он открыто восстанет против имперских властей и добьется такой большой степени автономии, что можно говорить о фактической независимости Египта после этого момента. В правление этого деятеля и его преемников Египет сильно расширит свою территорию, модернизирует армию и будет пытаться двигаться в сторону развития по западному лекалу. К середине XIX столетия он станет уже достаточно солидным государством.

А между тем европейцы всё больше и больше присматривались к Египту. Помимо того, что эта страна представляла огромный исследовательский потенциал как один из первых центров развитой государственности в мире, популярной на Западе стала идея о создании канала, который мог бы вновь соединить два моря и тем дать новое дыхание мировой торговле. В XIX столетии это было уже гораздо актуальнее, чем в древности - вместе с ростом капитализма и колониальных империй росла и степень глобализации мира, расширялись торговые связи между целыми континентами, что требовало как можно более удобных морских путей. Поэтому Египет как страна, где потенциально можно создать канал для формирования этих самых новых маршрутов, стал предметом обсуждения в Европе. Исследователи разного рода ехали в страну, пытаясь определить, где и как прорыть канал. Само же правительство Египта этому не препятствовало, так как понимало возможную пользу для себя при успешном осуществлении задумки.

В 1850-ые наступил момент X - французский дипломат и предприниматель Фердинанд де Лессепс, видимо, не желая уступить пальму первенства в проекте, возрождённом в мысли Наполеона, человеку из другой европейской державы, возьмётся за создание канала. Понятно, что этот проект не повторял древний канал - с новыми технологиями его можно было прорыть напрямую в самом узком месте у Синайского полуострова, между Африкой и Азией. Строительство началось в 1859 году. Лессепс создал Компанию Суэцкого канала, среди акционеров которой было и правительство Египта. Оно к тому времени провалило многие свои прогрессивные реформы и имело финансовые проблемы, поэтому рассчитывало с помощью канала поправить свои дела. Спустя десять лет, в 1869 году, канал был открыт для эксплуатации. Он получил название "Суэцкий" по наименованию порта, через который выходил в Красное море.

Проект имел огромный успех - поскольку он позволял сократить путь из Европы в Азию на тысячи километров, начали стремительно создаваться маршруты через него. Старые пути, открытые ещё португальцами, потеряли былую популярность, и теперь на коне был тот, кто вёл суда через Египет. Акционеры канала и сам Лессепс озолотились, и это вполне заслуженно - своими вложениями они очень сильно изменили мировую торговлю, сделав её выгоднее и быстрее. Это неизбежно вело к процветанию, правда пока в основном только европейскому.

Впрочем, надо сказать, что не только лишь торговлей ценен Суэцкий канал - контроль над ним также означал гораздо более быстрый доступ в Азию и Восточную Африку для армии и флота. Вполне ожидаемо, что этим не мог не заинтересоваться самый успешный тогда империализм - британский. Лондон не мог позволить себе просто смотреть, как французы берут контроль над таким важным местом, и потому начал действовать - используя слабость Египта, который даже с прибылями от канала (которых он получал, естественно, меньше, чем французские акционеры) не смог преодолеть финансовые проблемы, Великобритания взяла часть акций лакомого объекта, выкупив их у каирских властей в 1875 году. А ещё через семь лет, в 1882 году, британцы оккупируют Египет, лишив его независимости (при этом номинально страна пирамид была частью Османской империи до 1914 года). После этого именно Великобритания станет реальным владельцем канала.

Очевидно, что Британская империя использовала своё новое приобретение для усиления мирового влияния и контроля над своими азиатскими и африканскими владениями. Теперь, когда путь в Индию, производящую чай, опиум и прочие товары для целей метрополии, стал в разы быстрее, сила и влияние Лондона ещё более усилились. Фактически, англичане через канал контролировали львиную долю глобальной торговли, получив очередной рост могущества.

Ключ к балансу мира

Но ничто не вечно под луной, и праздник разгульного империализма не исключение. После двух мировых войн Британская империя была сильно ослаблена, а её возможности контроля подорваны. Тем не менее, уходить из Египта британцы не хотели - потерять такое ценное место было бы слишком болезненно. Предоставив Египту ещё в 1922 году формальную независимость (а реально сделав королей из династии Мухаммеда Али своими марионетками), Лондон полагал сохранить над этой страной власть и соответственно продолжить контролировать Суэцкий канал. В 1936 году Египту таки будет предоставлена реальная независимость, однако канал по-прежнему будет принадлежать британцам и прочим европейским акционерам Компании Суэцкого канала. Однако в 1940-ые годы были внесены свои коррективы - появился Израиль, что вызвало подъём арабского национализма вообще и египетского национализма в частности. Египет сопротивлялся территориальному росту Израиля и не признал его как государство. Логично, что Великобритания как одна из стран, поддерживающих Израиль, стала восприниматься египтянами в ещё более худшем свете, чем раньше. Набирали популярность идеи о том, чтобы изгнать не только евреев из соседней Египту Палестины, но и британских военных из района Суэцкого канала, проведя его национализацию.

На волне левых националистических настроений к власти в Египте в 1954 году пришёл Гамаль Насер, идеолог панарабского национализма, противник Израиля и западных держав. Он в 1956 году объявит о национализации канала, что крайне возмутит Израиль, Францию и Великобританию, которые в ответ попытаются разбить Египет, вернуть контроль над каналом и свергнуть Насера. Это конфликт получил название Суэцкий кризис. В его ходе и проявилось ярчайшим образом значение этого места для мира - конфликт грозил разрушить торговые цепочки, затормозить коммуникацию континентов и таким образом нанести огромный урон всем без исключения. Поэтому два противника по Холодной войне, США и СССР, выступят скорее на стороне Египта и вынудят западные державы и Израиль остановиться и признать национализацию. В итоге Египет стал владельцем канала, что окончательно уничтожило имперские позиции Великобритании. Канал же продолжил функционировать.

По сей день Суэцкий канал играет огромную роль, о чём красноречиво говорит один недавний эпизод - в марте 2021 года танкер застрял посреди канала, что вызвало коллапс огромного числа морских грузоперевозок и обошлось убытками в десятки миллиардов долларов. За неделю, что судно будут удалять с пути, оно успеет вызвать весомый шок для мировой экономики. Этот инцидент, как и Суэцкий кризис, очень ярко иллюстрирует огромную важность канала для глобальной экономики, а также то, насколько сильно её стабильность зависит от морских торговых маршрутов.

Важно! Данный материал не оправдывает террористическую деятельность в любой ее форме и преследует сугубо просветительские цели.

Слово «Талибан» на слуху у всего мира вот уже три десятилетия, и в последние годы мы стали слышать его всё чаще. В 2010 году группировка НАТО в Афганистане достигла пика своей мощи и составляла 130 000 солдат. Уже спустя 11 лет, 15 августа 2021 года, талибы взяли Кабул без единого выстрела. Успех «Талибана» кажется ещё более невероятным из-за контраста, который проявляется при сравнении типичного талиба, выглядящего и вооружённого как нищий разбойник с гор, и полностью упакованного солдата США. Однако этот образ муллы из горного кишлака обманчив. В течение последних двадцати пяти лет талибы постоянно совершенствовали свои навыки и создавали прекрасно отлаженную военную машину, которая отвоевала Афганистан с помощью современного оружия, психологической войны и качественного планирования боевых задач.

С арабского языка слово «талиб» переводится как «ищущий знаний». В более узком смысле его можно трактовать как «ученик медресе», то есть школы исламского богословия. На языках фарси и пушту (язык пуштунов — доминирующего этноса Афганистана) это слово означает то же самое. Приняв такое название, талибы как бы подчеркивают свои тесные связи с религиозными школами-медресе, в которых в юности обучались многие из их лидеров. Хотя некоторые сторонники «Талибана» действительно набираются из медресе, религиозное образование — не обязательное условие для того, чтобы быть членом движения. «Талибан» скорее стал плавильным котлом для различных группировок, начиная так называемыми моджахедами 1980-х годов и заканчивая полевыми командирами этнических вооружённых группировок и даже бывшими коммунистами. Всё потому, что мотивация для вступления в ряды «Талибана» может быть очень разной. Что же из себя представляет «Талибан» (к слову, запрещённый в России и признанный террористической организацией)? Как и когда он возник, чем отличается от других радикальных группировок? Давайте разбираться.

Говоря «Талибан», мы подразумеваем Афганистан, и наоборот. Несмотря на то что «Талибан» возник только в 1994 году, это движение было сформировано социальными структурами, глубоко укоренившимися в афганской истории. Лабиринт высоких гор, а также пустынные и степные ландшафты определяют природную среду Афганистана. Одни только оазисы и долины рек, которые нитями проходят через всю страну, представляют собой благоприятные районы для интенсивного земледелия; здесь же проживает большая часть населения, расположены крупные городские центры — Герат, Кандагар или Кабул.

Даже сегодня подавляющая часть конфликтов внутри Афганистана вспыхивает из-за доступа к воде, земле и пастбищам. Во многих регионах-оазисах доступ к ресурсам идёт рука об руку с этнической и племенной идентичностью, что нередко становится поводом для вражды. Часто одна этническая группа или племя контролирует всю пригодную для земледелия территорию в регионе, в то время как другие борются за выживание на окраинах. Многие из этих конфликтов тлели в течение поколений и возникли задолго до того, как СССР в 1979 году ввёл в Афганистан войска.

В ходе Афганской войны права на землю и воду неоднократно переходили из рук в руки, что обостряло конфликты между отдельными семьями и общинами. Талибы, как и все предыдущие противоборствующие стороны, воспользовались этими социально-экономическими конфликтами. Например, в Гильменде талибы активно завоёвывали популярность среди самых бедных крестьян, чьи земли располагались на периферии обрабатываемых зон и в низовьях оросительных каналов.

Пуштунский фактор

Этническая и племенная идентичность имеет огромное значение в афганской политике. Причём Афганистан — чрезвычайно пёстрая страна как в этническом, так и в племенном отношении. Помимо пуштунов, которые составляют до 50% населения и являются доминирующим этносом в стране, есть ещё таджики, узбеки и хазарейцы, а также более мелкие этнические группы. Движение «Талибан» зародилось на юге Афганистана, где традиционно живут пуштуны. По сей день они составляют подавляющее большинство новобранцев движения.

Пуштуны организованы в племена, проживающие на юге и востоке Афганистана и на северо-западе Пакистана. Они преимущественно исповедуют ислам суннитского толка и говорят на пушту — восточно-иранском языке. Он значительно отличается от дари — афганского варианта фарси (персидского языка), которым владеют афганские таджики, хазарейцы и некоторые другие этносы страны.

В XVIII веке на территории Афганистана сложились две племенные конфедерации пуштунов, дуррани и гильзаи, объединившие под своим крылом большую часть племён. Именно из дуррани, в основном населяющих плодородные оазисы вдоль реки Гильменд, происходила одноименная афганская королевская семья, правившая страной с 1747 по 1973 год (за исключением короткого перерыва в 1929 году). С другой стороны, гильзаи, как правило, живут на юго-востоке страны — им традиционно доступно меньше природных ресурсов, особенно пахотной земли и воды, нежели дуррани. Поэтому среди гильзаев традиционно существует практика отправлять второго ребёнка в медресе для обучения на муллу, что существенно облегчает жизнь семье. Вы уже поняли, какая здесь связь? Именно! Ядро движения «Талибан» составляют не просто пуштуны, а пуштуны-гильзаи.

Пуштуны верят, что происходят от легендарного Кайса Абдура Рашида. Вместе с собственными формами социальной организации (например, «джирга» — рус. «совет старейшин») и племенным кодексом «пуштунвали» (нечто среднее между неписаным кодексом поведения и жизненной философией) эта вера является чем-то вроде связующего звена между всеми племенами и основой для их самоидентификации. Хотя племенные традиции значительно различаются в зависимости от местности. В основе пуштунского племенного мышления лежит культ мужественности и независимости. Начало Афганской войны 1979–1989 годов также привело к изменениям в устоявшемся жизненном укладе пуштунов. Многие племена покинули свои традиционные места проживания и переселились в Пакистан. Командиры моджахедов, выходцы из социально незащищенных слоёв населения, часто стали заменять собой племенных вождей. Муллы всё чаще брали на себя руководящие роли на уровне общины — как в Афганистане, так и в лагерях беженцев в Пакистане.

Пуштуны важны для талибов по трём причинам. Во-первых, это политически доминирующая этническая группа в Афганистане. Более того, именно себя и только себя они считают настоящими афганцами. В их среде слова «афганец» «пуштун» синонимичны. Пуштунские эмиры правили Афганистаном на протяжение столетий, и лишь один раз, в 1929 году, власть в стране сумел захватить этнический таджик Хабибулла Калакани (досл. «калаканский, «из Калакана»). Даже последний президент «демократического» Афганистана Ашраф Гани, бежавший от талибов в августе 2021 года, — тоже пуштун из племенного объединения гильзай.

Во-вторых, большую роль играет контроль не только над Кабулом, но и над всей страной. В частности, с 1920-х годов королевская семья практиковала внутреннюю колонизацию, переселяя пуштунов из южного и восточного Афганистана в оазисы северного Афганистана — Кундуз, Баглан или Балх. Пастбища центрального Афганистана отдавали пуштунским кочевникам, предварительно изгнав оттуда шиитов-хазарейцев. В результате пуштуны расселились практически по всему Афганистану. Теперь этот фактор играл решающую роль в деле распространения влияния «Талибана».

В-третьих, почти половина всех пуштунов проживает на территории нынешних пакистанских провинций Хайбер-Пахтунхва и Белуджистан, простирающихся до реки Инд. И вот здесь нужно сделать небольшой экскурс в историю. В 1893 году эмир Афганистана Абдуррахман и секретарь индийской колониальной администрации сэр Мортимер Дюранд заключили договор и прочертили полосу границы между Афганистаном и тогдашней Британской Индией. В историю эта 2640-километровая полоса вошла как «линия Дюранда». Однако есть два важных но. Первое заключается в том, что на момент подписания договора Афганистан находился в статусе (по условиям подписанного в 1879 году Гандамакского договора) зависимого от Великобритании квази-государства. В Кабуле сидел британский советник, который и был фактическим правителем страны. Эмир же, которому британцы платили ежегодное пособие, мог самостоятельно решать только незначительные внутренние вопросы. Второе но — в том, что в 1893 году не было никакого Пакистана. А в Пакистане, как мы помним, проживает огромная пуштунская община. Именно поэтому современный Афганистан «линию Дюранда» не признаёт. Президенты Афганистана неоднократно заявляли, что их страна — земля всех пуштунов и поэтому внешняя граница Афганистана должна проходить по реке Инд.

Избавление от этой пуштунистанской проблемы — приоритет пакистанской политики. Этим и объясняется интерес Пакистана к талибам. Хотя большинство талибов составляют пуштуны, их теократизм (проведение политики в соответствии с религией) существенно превалирует над афганским этническим национализмом. Проще говоря, несмотря на то, что подавляющее число талибов — это пуштуны, в рамках своего движения они в первую очередь мусульмане и уже потом пуштуны. И они едва ли будут ссориться с соседним Пакистаном из-за «линии Дюранда» и призрачной надежды собрать всех пуштунов в границах единого Пуштунистана.

Религиозный фактор

Религия, в частности ислам, играет колоссальную роль в жизни Афганистана. Исламские ценности и правовые концепции служат для преодоления племенной раздробленности и традиционных племенных обычаев (кровной мести, инцеста и так далее). В Афганистане преобладает ислам суннитского толка. Он относится к ханафитскому мазхабу (богословско-правовая школа), который считается довольно умеренным. Шииты составляют в стране от 15 до 25% — в подавляющем большинстве это хазарейцы.

Ислам играет центральную роль во всех сферах повседневной жизни афганцев, при этом даже сегодня большинство жителей в стране остаётся неграмотным. Грамотность распространена только в более-менее крупных городах и поселениях. Хотя ещё относительно недавно она вообще была прерогативой местной элиты. В сельской местности, например, муллы могут ни разу в жизни не открыть Коран. И если бы даже открыли, то не смогли бы прочесть ни одной суры. Знания о религии в таких слаборазвитых уголках страны передаются устно, подобно поверьям. Всё это приводит к тому, что зачастую у местного духовенства формируется довольно интересное понимание ислама. Так, в Афганистане распространено поклонение могилам и ношение религиозных амулетов, хотя и то и другое осуждается многими исламскими богословами, считаясь идолопоклонством. Ныне покойный основатель «Талибана» Мулла Омар неоднократно утверждал, что к нему во сне являлся сам Аллах и даровал ему свои откровения. Таким образом, Омар фактически приравнивал себя к пророкам, что также может быть расценено как святотатство.

Что касается афганских мулл, то до войны они не пользовались особенно высоким социальным положением. Мулла работает на общину и поэтому зависит от её благосклонности и подачек. Его роль ограничивается обучением детей Корану (если он умеет читать) и молитве, а также выполнением религиозных ритуалов. Заучивание и чтение стихов из Корана — основная учебная практика. До недавнего времени муллы находились как бы вне пуштунской племенной структуры: обычно этой деятельностью занимались самые бедные представители племени. Однако в пору конфликтов всё в корне менялось и муллы выходили на первый план.

Опять же, находясь как бы за рамками конкретного племени, они могли объединять даже враждующие племена против внешних врагов. Многие восстания против британских колониальных властей возглавляли именно муллы. Во время Афганской войны 1979–1989 годов активно действовали две самостоятельных исламских политических партии. Первая называлась «Харакат-и-Энкелаб-и-Ислами» (рус. «Исламское революционное движение») и набирала последователей в основном из числа студентов медресе с юга Афганистана. Эта партия впоследствии станет ядром для «Талибана». Вторая, существенно уступавшая ей по размеру, называлась «Хезб-и-Ислами» (рус. «Исламская партия»). Она действовала в районах проживания пуштунских племён на востоке и юго-востоке Афганистана. Позже многие её сторонники также примкнули к «Талибану».

Вообще, сам по себе исламизм (радикальная форма ислама) в Афганистане стал громко заявлять о себе ещё в 1960-х годах как альтернатива социализму/коммунизму. Идею политического ислама отстаивали учёные, которые обучались в университете Аль-Азхар в Каире и преподавали в Кабульском университете. Главной целью для исламистов было провозглашение теократии — власти духовенства. Они заявляли, что право на власть исходит от Бога, и поэтому противопоставляли себя как Королевскому дому Афганистана, так и коммунистам.

Именно исламисты составляли ядро вооружённой оппозиции во время войны с Советским Союзом: они получали наибольшее финансирование от США и Саудовской Аравии и попросту были лучше вооружены. Ислам всегда играл важную роль в афганской политике. Ещё во времена британского владычества, когда эмир Абдуррахман вступал на престол в 1880 году, он принял титул «Зия аль-Миллат ва аль-Дин» (рус. «свет нации и веры»). Спустя сто лет религия сохраняла такое же значение в политических процессах Афганистана.

Ну что же, любезный читатель, тебя, наверное, мучает вопрос: где же талибы? Мы ходили вокруг да около, но так и не коснулись непосредственно истории движения. Прекрасно понимаю твоё нетерпение, однако в первой части нашей истории мы должны были показать контекст и условия, в которых возник «Талибан». Без этого картина попросту не была бы полной. Теперь, когда ты стал немного лучше понимать Афганистан, мы начнём наш рассказ. В следующий раз.

Если вам понравилось - пожалуйста, поставьте лайк и напишите комментарий. Это мне очень поможет. И обязательно прочтите другие мои переводы и статьи!

Еще больше контента - на моем канале в Телеграм! Подпишись!

Также я провожу исторические стримы - подпишись, чтобы получать уведомления. Записи доступны на моем канале.